Колдунья-беглянка - Страница 85

– Я ж видел, что ты теперь простец. А зачем ты мне такая, уж прости. Разговоры разговаривать? Такой уж мир: каждый сам за себя, о себе в первую очередь думает…

– У людей это называется – эгоизм, – сказала Ольга весело.

Нимми-Нот рассудительно возразил:

– Это у всех называется житейской практичностью. Но я очень рад, что ты опять загорелась. Когда ты прежняя, с тобой можно разговаривать, у тебя можно найти приют. Всякому уютно в обществе хоть чуточку себе подобных, а с чужими – наоборот…

– Философ! – фыркнула Ольга.

– Я просто-напросто умудрен житейским опытом, – серьезно сказал Нимми-Нот. – Поживешь с мое… хотя нет, куда тебе. Поживешь подольше, сама наберешься мудрости.

Ольга задумчиво протянула:

– Вообще-то в комнате было бы гораздо уютнее, если бы ты висел, прицепленный хвостом к люстре…

Но она не успела шевельнуть пальцами, чтобы привести в исполнение свою мысль, – послышался стук колес, и возле самой калитки остановился, судя по звуку, экипаж… в любом случае, не телега ломового извозчика, а что-то полегче.

Ольга подскочила к окну. Было уже совсем темно, но она увидела, как с казенного вида пролетки слез гусарский вахмистр (уже в годах, кряжистый, усатый), держа в одной руке два плоских ящика, крайне смахивающих на пистолетные, а в другой корзинку с торчащими из нее осмоленными горлышками бутылок. Он подошел к калитке и, озираясь, тихонько постучал. Живо выскочивший во двор Тулупов, держа руку на эфесе сабли, чуть приоткрыл калитку, сторожко выглянул – и тут же распахнул ее во всю ширь. Обменявшись с прибывшим нескольким словами, он забрал у него пистолетные ящики и корзинку. Ольга улыбнулась: Василий Денисыч, истый гусар, вместе с оружием прислал часовым и полдюжины бутылок, чтобы веселее было коротать ночь. Вообще-то уставу караульной службы это решительно противоречит (Ольга, прежде чем выступить в облике корнета, многое прочитала, чтобы не выглядеть невеждой и не дать повода для подозрений), ну да для двух бравых гусар, привыкших не только бороться с зеленым змием, но и побеждать, такая винная порция – что слону дробина…

Отойдя от окна, Ольга уже раздумала издеваться над мохнатым собеседником – простила на радостях. Села в кресло и с живейшим интересом спросила:

– А что ты имел в виду, употребляя это выражение? «Опять загорелась»?

– Как была неучем, так им и осталась, – досадливо поморщился Нимми-Нот. – Что ж тут непонятного? У тебя определенно сдуло пламя, тут и голову ломать нечего.

– Как это?

– Ох… Зажги свечу.

– Спичкой или…

– Да все равно!

Ольга выбросила указательный палец, и одна из свечей в тяжелом медном подсвечнике загорелась.

– Свеча горит, есть пламя… А теперь погаси. Все равно как.

Ольга погасила чистое пламя одним движением пальца.

– Ну, уразумела? Свеча осталась прежней… просто-напросто задуло пламя, и без него она – холодный кусок воска. Пламя, разумеется, можно зажечь вновь, но для этого необходимо приложенное извне усилие…

– Постой! – воскликнула Ольга. – Я, кажется, начинаю понимать… Дар все это время оставался при мне, он никуда не делся, он просто погас, и его следовало заново зажечь…

– Должен тебе сказать, что для человеческого существа ты не на шутку сообразительна, – с издевательской вежливостью сообщил Нимми-Нот. – Именно так. Видишь ли, такого никогда не случается с тем, кто обладает Даром изначально. А у того, кто свой дар получил, его запросто может задуть.

– Почему?

– Откуда я знаю? Почему дождь идет не вбок, а прямо? Почем облака не падают? Так заведено, а я слишком мелкое существо, чтобы знать, кем, когда, зачем и почему. Так заведено.

– А повториться это может?

– Не знаю. Может быть… наверняка. Или оттого, что кто-то сможет это устроить, или потому, что так сложится. И снова зажечь придется уже как-то иначе, на другой манер. Вот тебе и весь сказ.

– Хорошенькие дела, – сказала Ольга, ничуть не обрадованная подобными перспективами. – Выходит, в любой момент…

– Ну почему – в любой момент? Вовсе не обязательно, чтобы это каждый день случалось. Это как с болотом, соображаешь? Можно по нему пройти невредимым, а можно десять раз утонуть… а если держаться подальше от болот, то и не ухнешь в трясину с головой. Вот все, что знаю. Я ведь не светоч мудрости, я просто создание, обитающее на своем клочке земли, и не более того… И умения, и знаний – с ноготок. Самомнением не пыжусь… в отличие от некоторых. Ты, главное, запомни, что на Той Стороне все, как у простецов: есть свои болота, топкие места, зыбучие пески, и молнии бьют, и грозы мочат. И нужно накопить богатый опыт, чтобы научиться хотя бы предвидеть часть опасностей… Тут, кстати, можно развить тему и припомнить некоторые примеры…

– Как-нибудь в другой раз, – твердо сказала Ольга, подозревая, что ничего полезного уже не услышит. – У меня нет времени, коли уж все вернулось, предстоит немало дел…

Она встала и принялась раздеваться, нимало не стесняясь уставившегося на нее Нимми-Нота – не человек, в конце-то концов. Побросала всю одежду на кресла, достала мундир гусарского корнета, уже привычно натянула чикчиры.

Дел и в самом деле было невпроворот. В особняке Вязинских лежала в лихорадке Татьяна – и были сильнейшие подозрения, что болезнь нагрянула не сама по себе, а значит, следует посмотреть, что можно сделать. Следовало также, несмотря на поздний час, навестить господина по имени Модест – и загадочное зеркальце имеет смысл у него безжалостно отобрать, и следует жестко поговорить о некоторых недавних событиях…